Сын Авраам, 20 лет. Ему еще 2 года служить в Армии Обороны Израиля. Музыкант, танцор, актер.
Дочь Сарай, 18 лет. Только окончила гимназию, театральное отделение. Училась в школе современного балета. Летом подрабатывала организатором свадеб и дней рождения. Едет на месяц в Таиланд со своими подружками, а в декабре будет мобилизована в Армию Обороны Израиля.
Дочь Авив, 13 лет. Учится в школе с театральной специализацией, танцует и играет на гитаре.
Мои дети, к сожалению, русского языка не знают. Но мечтают его выучить.
*От редактора: Сейчас (середина 2010 г.) уже четверо детей.
«…четырехлетний малыш зарабатывает больше министра или генерала».
Впервые я начал зарабатывать деньги в 4 года. Мой отец внедрял шелкографную печать в СССР. Летом 1957 года он набрал «халтуру» (работу для подработки), и в нашем доме был сфабрикован маленький нелегальный бизнес. Мы печатали тысячи листов с изображением солнцезащитных очков, а потом эти листы разрезались соответствующим образом и склеивались в кульки для упаковки черных очков. Я тоже захотел попечатать и попросил об этом моего папу, на что получил резкий отказ: «Ты еще маленький!»
Однако мама вмешалась и научила меня печатать. Более того, я знал, что за каждый отпечаток нам платили полкопейки. К концу дня я отпечатывал по несколько рублей, за что получал лишние монетки и покупал себе эскимо на палочке. Родители любили в кулуарах хвастаться, что их четырехлетний малыш зарабатывает больше министра или генерала. Я эти разговоры мотал себе на ус, и таким образом поднимал свое самомнение, по крайней мере, оценку моих экономических возможностей. Это, в конечном счете, сыграло важную роль в моем становлении. Для меня очевидно, что этот случай стал одной из первичных моделей поведения, которая закрепила меня на экономический успех и независимость.
«…так я потерял доверие к самой главной женщине в моей жизни».
Но были и другие случаи, которые открывали темную сторону денег. Вот один из них.
Будучи ребенком, мне не хватало внимания моих «предков». Мать работала в две смены, папа — в три. Мне пришлось изворачиваться и проявлять творческую находчивость для изобретения волшебного способа, как предотвратить выход мамы на работу. Таким образом, она оставалась со мной дома и заботилась обо мне. Мое эксклюзивное изобретение сводилось к особому таланту, которым я умел в свои 3 года пользоваться безо всякого напряжения: я поднимал температуру тела до 41 градуса, ровно настолько, чтобы не умереть, и чтобы все профессора Одессы под дирижерскую палочку моих родителей плясали 24 часа вокруг меня. Доктора постукивали меня блестящими молоточками и прикладывали к груди и спине холодные шайбы на резиновых трубочках, которые они вставляли в свои собственные уши. Взрослые дяди и тети в белых халатах по очереди заглядывали мне в рот, тыкая в горле всякими палочками от любимого эскимо, а потом поили сладкими микстурами и накладывали на мое горячее тело прозрачные стеклянные баночки, которые предварительно зажигали ярким пламенем горящей ваты, намотанной на штырь и смоченной вонючим тройным одеколоном. Весь этот фестиваль, в котором участвовала масса важных людей, включая моих родителей, в мою честь, приводил меня в нескончаемый восторг. Мне нравилось быть в центре событий. Я великодушно прощал агрессивных медсестер с большим шприцом и еще большей иглой, и стоически терпел уколы в попу.
Так вот, тогда свирепствовало глупое и вредное поверье, что манная каша лечит от простудных болезней. Сегодня даже такие профаны в сфере медицины, как я, знают, что это выдумка толстых тетей с Молдаванки. Но тогда в эти сказки верил пролетариат, к которому принадлежала и моя мама. А я так ненавидел манную кашу, что готов был даже выздороветь, лишь бы ее не есть.
Для большей убедительности пользы несъедобного клея с комочками, мама предложила мне за каждую съеденную тарелку этой гадости 25 рублей. До 1961 года деньги были старые — длинные красивые бумажки. В 1961-м Никита Хрущев их заменил новыми, поменьше размером и не такими красивыми, в 10 раз более дорогими, и назвал эту акцию девальвацией рубля. Но пока это произошло, я немало заработал, съев десятки тарелок смертельной смеси пшеничной крупы с сахаром и молоком. А когда я окончательно выздоровел, пошел к сейфу-полке в шкафу, куда мама складывала мой честный заработок, но ничего там не обнаружил. Так я потерял доверие к самой главной женщине в моей жизни, и через эту призму создавал все свои отношения с женщинами вплоть до самого развода с матерью моих детей в 1997. Эту тему я прорабатывал много лет на частных психологических сессиях и на многочисленных тренингах. Думаю, я немало преуспел и продвинулся в сторону доверия.
«…мне уже неинтересно и даже недопустимо "зарабатывать деньги"».
До 1982 года все, связанное с темой денег было, как во сне — бессознательным. Тогда для меня не было ничего во всей Вселенной, чего бы я не смог объяснить. Я знал ВСЕ!!!
Когда же в июне 82-го я прошел ЭСТ (Эрхардовский Семинар Тренинг), все поменялось. Особенные изменения наблюдались с того момента, когда я сам начал проводить тренинги личностного роста на тему
ДЕНЬГИ. Это была одна из наиболее сложных тем для персональной осознанной проработки. Но и не менее интересных. Сегодня я знаю значительно меньше, но больше осознаю. И это не одно и то же.
Я готов признавать в своих поступках проявления как жадности с одной стороны, так и расточительства и бессмысленного разбрасывания денег. Я наблюдаю с растущим интересом как мне уже неинтересно и даже недопустимо «зарабатывать деньги», но как я готов брать за свою профессиональную деятельность высокую цену, часто не соответствующую принятым рыночным расценкам.
Лет 20 назад мне еще было стыдно брать достойную плату за мою работу.
Тратить мне всегда было радостно и легко, даже когда я был студентом, и денег было совсем чуть-чуть, и иногда не хватало на жрачку. Я обожал покупать книги и краски для живописи. Сейчас я с удовольствием покупаю подарки или приобретаю нечто значимое для себя и своих близких, и счастлив, что могу позволить себе быть экономически независимым.
«…чтобы хватало на любые прихоти».
Со своими детьми я принципиально говорю о деньгах с самого раннего детства. Они получали деньги с 2 лет, чтобы сами себе могли покупать всякие мелочи. И я им рассказывал о деньгах, умышленно якоря их на успех и на денежное изобилие.
Когда моему сыну было 4 года, он спросил, хватает ли мне денег, чтобы купить новый автомобиль. Я ему сказал, что хватает, и на следующий день купил новую машину, чтобы закрепить свои слова. А ему сказал, что когда он начнет зарабатывать деньги, пусть зарабатывает столько, чтобы ни в чем себе не отказывать, и чтобы хватало на любые прихоти.
Моя младшая с раннего детства интересовалась темой денег. И я посвящал ее в мои денежные операции, особенно банковские, связанные с приобретением и продажей акций на бирже. Старшим эта тема была малопривлекательной.
Мои дети имеют столько, сколько им нужно, так что потеть относительно заработков у них не было особой необходимости. Но в каникулы они подрабатывали. Я к этому относился спокойно, наставляя их делать только ту работу, которая им интересна и позволяет творчески самовыражаться.